Личная история Веры Георгиевны

Непокорные дети покоренных отцов,
Как же жить вам на свете без начал и концов,
Чтобы волю чужую за свою выдавать,
И покоя не чуять, и свободы не знать.

1975 Евгений Бачурин

Мой дед Герасимов Петр Герасимович был арестован в 1937 году, ему было 55 лет...
Есть версия, что арестовали его за протестные стихи, или рисунки, связано это со строительством метрополитена и разорением Рогожского кладбища.
С 1932 года - активно идет строительство метрополитена. Поделочный камень для украшения станций берут, в том числе, с Московских старинных кладбищ - Немецкого, Рогожского. Разоряются надгробия Морозова, Рябушинских, Солдатенковых и менее известные.
Рогожское кладбище разорялось дважды, дважды отнимали память: при строительстве метро и с 1937 года оно стало местом массовых захоронений жертв репрессий.
Семья жила в доме напротив церкви Рогожского кладбища, принадлежала к общине Рогожского кладбища. Петр Герасимович - простой, непричастный к политике человек, но с другой стороны, он совершенно не вписывался в советскую систему. Он был гравер по камню, рисовальщик, работал в типографии Шушукина до революции, учился в художественном училище, куда поступил в 1913 году. В 1914 году ушел на фронт первой мировой, в армии окончил фельдшерские курсы. Старшая дочь Александра Петровна говорила: "Пел великолепно, был очень веселый, жизнерадостный. Вспоминается его картина "Поля весной около Ключиков", пахарь пашет, вдали Рогожское кладбище".
В гражданскую работал фельдшером. После революции семья жила очень трудно. Бабушка Анфиса Александровна Кулакова (1882 год рождения) растила 5 детей, не работала. Ее родители и предки были московскими купцами, принадлежали к московской старообрядческой общине. История их семейной жизни не простая, дед уходил к другой женщине, потом опять вернулся к бабушке, что сыновья ему простить не могли. Бабушка умерла еще в 1934 году, ей было 52 года.
В его стихах были строчки: "… комсомольцы пляшут на могилах предков". Делился он своими переживаниями в близком кругу, дома. Кто-то настучал, его посадили… Дальше обычная история, очень грустная, двое младших детей осталась на попечении старших. Отбывал срок в Каралаге (Карагандинская область), похоронен в Калуге.

Могилы бабушки и ее родителей семья после войны не нашла, кладбище было разорено и заброшено, заросло бурьяном.

"На Рогожском кладбище похоронены многие представители московского купечества - Шелапутины, Рахмановы, Пуговкины, Кузнецовы, Рябушинские, Морозовы, Солдатёнковы. В 1930-х - начале 1940-х гг. на кладбище тайно хоронили жертв политических репрессий, в том числе расстрелянных в октябре 1941 военачальников Я.В. Смушкевича, П.В. Рычагова, Г.М. Штерна, А.Д. Локтионова. На его территории - две группы братских могил воинов, погибших во время Великой Отечественной войны и умерших в московских госпиталях, над ними сооружены гранитные мемориалы".
Москва. Храмы Москвы. WWW.RUBRICON.COM / Энциклопедия "Москва" 1997г. / Рогожские кладбище

Какова была судьба детей? Она была разной, но тень ареста отца сопровождала их всегда.
Старшая Александра Петровна (1906-1989), окончила немецкую реформатскую гимназию в Большом Вузовском переулке (Трехсвятительский).
Поступила и 3 года проучилась на Чичеринских курсах на отделении немецкого языка. Параллельно изучала стенографию. Денег на курсы не хватало, стала стенографисткой. В 1930 году поехала в Сталинград, работала стенографисткой в Сталинградстрое. При открытии завода записывала Луначарского и Калинина.
Луначарский говорил сложно, трудно было его стенографировать, был очень болен. Останавливался в своем вагоне. А.П. со своей коллегой ночевали в этом вагоне. Луначарский всю ночь охал, стонал. С ним в вагоне была еще какая-то повариха, она напоила их чаем с колбасой. Метель, сугробы. Луначарского в вагоне не видели, только слышали. Выступал он очень интересно, что-то от Андроникова.
Потом в 1930 году вернулась в Москву, окончила высшие курсы стенографии (съездовская группа). В 1932 году закончила и стала работать в съездовской группе стенографов (бюро). А в 1933 году бюро послало ее работать в Алма-Ату в Казкрайком ВКП (б). Здесь встретила свое счастье - Теофила Иосифовича Саркисяна. Он работал цензором "Казахской правды". Всю жизнь они прожили во Фрунзе. Когда получала письма отца из лагерей, ужасно боялась, что это станет известно. У нее подолгу жили младшие Георгий и Рита. Теофил Иосифович был скрытен, лишних разговоров не любил. Шутили, что он скрывался от чего-то в бескрайних степях Казахстана. В 1937 году родился сын Юрий.
Александра Петровна прожила долгую жизнь, в 1992 году вернулась с семьей сына в Москву, похоронена на Ваганьковском кладбище.

Ипполит Петрович, (1908- 1942). Оставил короткий дневник, который вел с декабря 1941 года до последнего дня 3 марта 1942 г. Вот выписки из этого дневника.

"Короткая биографическая справка

1914 - Отец оставил мать.
1917 - Начало учебы на Рогожском кладбище.
1918 - Отобран в церковный хор. Пою в хоре за 10 руб. в месяц. Школа закрыта. Перевели на Калитнинскую школу, где учиться мне не пришлось, т.к. в тот же день был увезен в детскую колонию на станции Золотоноша, село Богодуховка, Украина.
1920 - Мое возвращение в Москву, но опять в детскую колонию на станции Шарапова Охота. Имение Алексеевых. Возвращение отца с фронта, тиф у него и его второй жены. Смерть второй жены отца. Его возвращение снова к моей матери.
1921 - Мое возвращение из колонии домой.
1922 - Поступил в школу (Трехсвятительский пер.) Хожу с сестрой Шурой пешком. Носим обеды домой для всей семьи. Уроки музыки - рояль. Рояль обменяли на драгоценности, оставшиеся у матери и отца от второй жены.
1925 - окончил 7-ю группу. Из-за отсутствия средств поступил на завод.
1926 - … через биржу труда. Около года я ходил по утрам на биржу, как в школу. Отец не знал. Узнал много позже.
1930 - уволился с завода. Зачислен студентом в МЭМИИТ. Перед этим 11 месяцев занимался на вечерних курсах по подготовке во ВТУЗЫ.
1931 - Шура уехала в Алма-Ата.
1933 - Июль, я женился. Переехал на жительство к жене.
1933 - Ноябрь, родилась дочь Татьяна.
1934 - Август, Умерла мать.
1935 - Апрель, я окончил МЭМИИТ. Май МПВРЗ Лианозово. Инженер ОТК.
1935 - Ноябрь, родился сын Владимир.
1937 - Март, родилась дочь Наташа. Короткая встреча с отцом, его отъезд в деревню к двоюродному брату. Арест его и брата. С тех пор никаких известий или слухов о нем. Вероятно умер.
1938 - сентябрь, Из Лианозово перешел в Люблино на ж. д. Также инженер ОТК.
1939 - Август, Яузская больница, воспаление легких и плеврит левой стороны. Ноябрь - февраль, на работе.
1939 - 30 ноября родился Игорь.
1940 - март - май, абсцесс легких, больница. Инвалид 2-й группы. Август - комиссия, по моей просьбе дали 3-ю.
1940 - сентябрь, устроился на работу в путеизмеритель старшим техником.
1941 - июнь, из-за невозможных условий уволился из путеизмерителя. Перешел снова через 12 лет на завод Подшипник. Кровь в мокроте.
5-8 ноября - эвакуация завода в Ташкент. 11 ноября - уволился с завода, т.к. не мог ехать с заводом.
18 ноября оформился на завод детских велосипедов.
На работу пешком с Рогожской Заставы в Лианозово. Мороз 37, снежная красивая зима и очень холодная".
Дальше дневник сообщает, что жена Валя потеряла карточки.
Долги. Голод.
Умер в марте 1942 года от воспаления легких и истощения.

Мне было 15 лет, когда отец дал прочесть этот дневник, это было потрясение. В дневнике денежные рассчеты, рабочие записки, записи о здоровье и мучительные раздумья последних дней.

Георгий Петрович (1922- 1984). Закончил 7 классов и не смог продолжить образование, учился на токаря-фрезеровщика на заводе "Серп и Молот" и работал там.
Я помню его рассказ, как он проспал, не услышал будильник. А опоздание на завод тогда грозило тюрьмой, он говорил о каком-то постановлении. Его отец сидел. Георгий пошел на кухню и облил руку кипятком. Так эта история замялась.
1941 год - уехал в эвакуацию с заводом в Куйбышев. Пошел добровольцем на фронт. Сразу попал в офицерское училище и после короткой подготовки (артиллерия, химическая защита) отправлен на Карельский фронт лейтенантом, где и воевал. После войны в 1946 году учился в Шиханах в Краснознаменной высшей офицерской школе химвойск на курсе артиллеристов. Стал кадровым военным.
Познакомился на танцах в офицерском клубе с моей мамой Ниной Николаевной Каракозовой, она работала секретарем в учебном отделе в училище. В 1947 году женился на моей маме и уехал с ней в Заполярье. Потом была служба в Германии (4 года), потом Литва, Латвия, Камчатка, Сахалин. Демобилизовался уже в хрущевское время, смог вернуться в родную Москву. Пришлось писать письма в ЦК, доказывать свое право жить в Москве.
Георгий боялся подавать документы в академию, считал, что всплывет информация о репрессированном отце, предпочел уехать на Сахалин, подальше… В 1984 году его не стало. Мне не пришлось обсуждать с ним статьи в "Огоньке" Коротича, "лагерные" публикации. Им был уже прочитан Солженицын "Один день Ивана Денисовича", стенографические отчеты съездов партии, Булгаков. Собрал супер-антенну и слушал голос Америки, где читали Солженицина. Но, конечно осмыслить происходившее, как это можно сделать сейчас, он не мог. Этические работы Канта, "Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона", купленный у букиниста в Вольске, ответов не давали.

Рита (1927-2007) и Сима(1911-1997), мои тети всегда держались вместе и прожили долгую жизнь. Как будто о тете Симе написан "Вдовий параход" Грековой. В войну стояла молотобойцем у пресса на "Серпе и Молоте". Ремонтировались танки с фронта со страшной начинкой. Руки, ноги - были в этих танках. Помогала своими карточками Ипполиту. Потом Сима работала ретушером в издательстве. Сын умер в младенчестве, других детей не было, с мужем рассталась и жила заботами братьев и сестер. Наша семья (4 человека) после папиной демобилизации в 1964 году приехала к ней в комнату коммунальной квартиры и жили мы больше года дружно, пока не получили квартиру в пятиэтажке.
Рита была солнышко, хлопотунья, вся ее жизнь прошла в заботах о детях и внуках. О ее образовании никто не позаботился, она жила то у Шуры, то у Симы, получила квалификацию маляра, была домашней хозяйкой.

Голод и тюрьма

В тридцать третьем году всю поели лебеду.
Руки, ноги опухали, умирали на ходу.
частушка

Семья моей мамы Нины Николаевны - крестьяне из села Шировка Саратовской области. Восемь человек детей: 4 мальчика и 4 девочки. Дедушка и бабушка поженились в 1909 году, когда им было18 и 17 лет. Мальчики 15, 17, 20, 22 года рождения. Девочки 11, 25, 27, 29. В 1914 году дедушка Николай Иванович Каракозов ушел на I-ю мировую войну, был ранен в руку. Потом идут годы относительного благополучия. Большое село стояло в садах, звенели детские голоса, ходили в церковь, где дедушка пел в хоре. У деда было несколько лошадей, овцы, корова. Прекрасно шил на "Зингере" дубленки.
Началась коллективизация.
Бабушка Клавдия Максимовна уберегла своих детей во время голода в Поволжье (1933), а в соседних домах умирали дети. В маминой памяти живут подробности этого страшного года: выжили, потому что не зарезали корову, понемногу добавляли молоко в запаренную лебеду, отец Максим Петрович Пермяков был в Питере и присылал посылки с хлебом.
В 1933 году Максим Петрович уехал вслед за сыном в Питер.
"Таким образом, данные архивных документов и опросы очевидцев событий свидетельствуют: принудительные хлебозаготовки 1932 г. оставили поволжскую деревню без хлеба и стали главной причиной трагедии, которая разыгралась там в 1933 году. Вызванный проведенными с нарушением закона и морали хлебозаготовками массовый голод, унесший десятки тысяч крестьянских жизней и подорвавший здоровье оставшихся в живых, является одним из тягчайших преступлений сталинщины, ее организованной антигуманной акцией".
(Опубликовано в журнале "Вопросы истории", № 6, 1991. - С. 176-181.)http://scepsis.ru/library/id_459.html

С 33 по 36 было голодно. Вздохнули свободно в 1937 году, был прекрасный урожай, хлеб развозили по домам и ссыпали прямо на землю. Семья отца бабушки обосновалась в Питере, он устроился дворником, т.к. дворники получали служебные комнаты и было где жить.

Старшая дочь Дуся пошла в школу рабочей молодежи, работала пионервожатой, в райкоме комсомола, вступила в партию, стала партийным работником, в войну председателем сельсовета в Жуковке.
Два сына ушли на фронт сразу с началом войны, Леша был призван в 1940 году стал красным командиром, Костя работал на заводе в Ленинграде.

В 1942 году Каракозову Николаю Ивановичу был 51 год, возраст непризывной. Слышно было приближающийся фронт, канонаду в Сталинграде. Пришла повестка дедушке сопровождать конный обоз в Сталинград. Дед отказался ехать на отрез, его посадили в тюрьму, грозил трибунал. Просидел он 6 месяцев.
Если бы не Дуся, а она в это время была председателем сельсовета в другом селе, Николай Иванович вряд ли бы через 6 месяцев вернулся домой. Она просила, хлопотала и сумела помочь отцу.
Мне хочется понять его и это не трудно.
Младшим дочкам 15, 13 и 17 лет. Что с ними будет? В колхозе остались одни женщины. Извещения о сыновьях приходили одно за другим:
Костя с женой - он умер от голода в Ленинграде, не выходя с завода последние недели;

Леша получил тяжелое ранение в боях под Ленинградом и умер в госпитале.

Вася без вести пропал в боях под Сталинградом: ранило в обе ноги, наши части отступали, шел тяжелый бой, не было возможности его взять с собой, как рассказывал товарищ, вернувшийся из плена в 1946 году.

Андрей пропал без вести. Четверо шировских однополчанина попали в плен. В вагоне отодрали доски, образовался лаз, стали тянуть жребий, и Андрею выпало прыгать последним. Сговорились прыгать по очереди и идти по путям за поездом пока не встретятся. Трое встретились, а Андрея не нашли. Потом вернулись в деревню с фронта и сестры слышали этот рассказ.
Клавдия Максимовна не верила в его смерть, посматривала в окно, все надеясь, что он появится на повороте дороги. О ее переживаниях нечего и говорить.

Рассказывала мама и про "Воронки", которые увозили по ночам людей. Отец ее подруги работал на станции железной дороги бухгалтером, его забрали. Много "бывших" (сельскую интеллигенцию) и "кулаков" сослали. Отец Клавдии Максимовны перебрался в Питер вместе с сыном в 30-х, потом к нему приехал племянник Костя. Машинка Зингер, собственная маленькая торговля, хороший дом, - все это было слишком заметно. Репрессии, слава Богу, миновали семью. Подолгу работал в Питере Николай Иванович.

Четыре сестры жили очень дружно, хоть и разбросало их по разным городам. Воспитали детей, почти все получили высшее образование. В трудных жизненных ситуациях всегда получали помощь и поддержку остальных. Только сейчас, когда маме 83 года а Поле 79, их память обращается в прошлое, мама рассказала мне про тюрьму, папины страхи, которые гнали его на Камчатку, в дальние углы. Вспоминать трудно и больно, только приговаривают: "Господи, что же пришлось пережить?!"

В "Розе Мира" Даниил Андреев, 10 лет, просидевший во Владимирской тюрьме с 1947 по 1957 год, пишет:

"Известно, что Сталин был весьма озабочен реабилитацией некоторых страшилищ прошлого, например Ивана Грозного, Малюты Скуратова. И, однако, о том же Грозном он пренебрежительно заметил под конец: "Казнит горстку бояр, а потом две недели молится и кается. Хлюпик!" Да, назвать Грозного хлюпиком имел право, пожалуй, только он. Эти беспрецедентные формы и масштабы тиранствования говорят о сверхчеловеческой жажде самоутверждения и столь же сверхчеловеческой жестокости.
Он был кровожаден, как истый демон. Какими соображениями государственной пользы, хотя бы и искаженно понятыми, объяснишь систему периодически производившихся массовых кровопусканий? - В первый раз он это позволил себе в начале коллективизации, когда кулачество, точнее - зажиточное крестьянство, ликвидировалось, по его предначертанию, "как класс". Толпы людей лишались средств к существованию и, в условиях, гибельных даже для скота, перебрасывались в необжитые районы, где и отдавали Богу свои души. "Откуда-то слышался гул; казалось, что где-то рушатся целые деревни и там раздаются вопли, стоны и проклятия. Плыли по воде стоги сена, бревна, плоты, обломки изб...". Нет сомнения, что если бы коллективизацией сельского хозяйства руководил хотя бы Ленин - о подлинных гуманистах и демократах я уже не говорю, - это мероприятие было бы проведено совершенно другими методами. Ее осуществили бы с осторожной медлительностью, не принуждением, а наглядной демонстрацией выгоды и целесообразности колхозов, оберегая при этом все материальные ценности единоличных хозяйств. От этого выиграло бы и крестьянство, и сельское хозяйство, и само государство, и вся мировая Доктрина в целом. Вместо этого на Украине и в некоторых других местах в 1933 году наступил неслыханный голод, дело дошло до людоедства, и, может быть, историки будущего сумеют установить хотя бы приблизительную цифру жертв этой группы мероприятий. Вслед за первой гекатомбой воздвигалась и вторая: жертвы разгрома религиозных конфессий. Короткая передышка, пока полчища Гагтунгра переваривали великолепную порцию гавваха, - и вот уже несется новое блюдо на пиршественные столы в Гашшарве и Дигме: два или три миллиона жертв "ежовщины". Еще немного - и начинает расти гекатомба жертв Отечественной войны. Второго вождя можно считать одним из ее виновников лишь относительно, но ответственность за масштабы человеческих жертв несет и он. Едва начинает в 1945 году иссякать этот источник гавваха, как человекоорудие Урпарпа уже спешит озаботиться о новом. Воевать больше нельзя - военные ресурсы истощаются, да и враг сумел забежать вперед, изобретя атомную бомбу; значит, надо обеспечить новые потоки гавваха в условиях международного мира. Начинаются массовые репрессии. Без разбора, без смысла, с нескончаемой фабрикацией дел на пустом месте, со зверскими пытками, и с таким режимом в некоторых "спецлагерях", перед которым меркнут Освенцимы и Бухенвальды. Разумеется, сейчас мы еще не располагаем точными цифровыми данными о жертвах этого периода. Несомненно, однако, что цифры погибших в лагерях с 1945 по 1953 год составляют несколько миллионов, а если прибавить сюда погибших раньше, а также тех, кого массовое досрочное освобождение при Хрущеве вызволило из лагерей на краю могилы, придется забыть о прежних единицах счета и перейти уже к операциям с десятками миллионов. Пытаясь осмыслить происходившее, люди становились в тупик. Пробовали объяснить зверства происками и коварными замыслами тех, кто, по ошибке вождя, был поставлен руководить системой безопасности. Этому способствовал и сам вождь, время от времени устраняя и сурово наказуя своих ставленников. Вслед за казненным Ягодой канул в пучину Ежов, за ним Абакумов, а сейчас же после смерти вождя - тот, кто руководил системой безопасности по высочайшему повелению в течение 15 лет. Всем было ясно, что подобные мероприятия не только не вызывались соображениями государственной пользы, но, напротив, находились с этими интересами в вопиющем противоречии. Это будет ясно всякому историку."
(гаввах у Андреева - тонкоматериальное излучение человеческого страдания)