Введение:
Марина Ивановна Цветаева внесла большой вклад в русскую поэзию.
Её стихи полностью отражают всю боль, и страдание того времени. Стихи Цветаевой любят и читают с большим удовольствием в наше время. Цветаеву помнят и уважают, как одного из самых интересных и почитаемых поэтов серебряного века.
Марина Ивановна Цветаева жила в очень тяжёлое время. В те годы в стране происходили революции и войны. Она, конечно, как и все переживала из - за всего этого. Но она никогда не падала духом. Всегда держалась до конца, даже когда было очень тяжело, она редко просила о помощи. У неё был очень сильный характер. Она была любящей женой, и мамой. Но в то время она, к сожалению, не была востребована как поэт. Это её и погубило. Она, конечно, это понимала, и пыталась своим трудом и своими знаниями заработать на жизнь. Её стихи пропитаны любовью. Она много посвящала стихов своим детям.
Она не жила на одном месте. Постоянно скиталась по маленьким комнаткам.
Её семью коснулись репрессии. Её мужа Эфрона посадили в тюрьму, а потом расстреляли. Дочку Алю тоже забрали, и отправили в ссылку, но она выжила.
Цветаева осталась одна с сыном. Ей надо было, как-то его прокормит, она пыталась сделать всё возможное, но видимо под конец сломалась и решила, что будет лучше если её сына приютит кто-то другой. Свою жизнь она покончила самоубийством…

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве и прожила в ней большую часть своей жизни. В юности в своих стихах она прославляла Москву. Когда жила в Европе, просила поклониться Москве, а когда вернулась из– за границы, жила в пригородах – в Большеве, Голицыне, а потом ютилась с сыном то в одной квартире, то в другой и писала о Москве: «Она меня вышвыривает: извергает. И кто она такая, чтобы передо мной гордиться?»
М.И. Цветаева прожила в литературе тридцать лет, не увидела ни одного сколь – нибудь полного издания своих сочинений. Умерла в Татарстане, в городе Елабуга в нищете, покончив жизнь самоубийством. А душой осталась в Москве, и Москва гордится Цветаевой. Совсем юная и никому неизвестная Марина Цветаева высказала:
«Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берёт!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд».

Прошли трудные годы жизни и напряжённой творческой работы и её уверенность обернулась полным неверием:
«Мне в современности и в будущем – месте нет».
Это объясняет её одиночеством и растерянностью.
Судьба созданного художником не сводится к его личной судьбе:
Художник уходит – искусство остаётся. Она неотделима от искусства этого века.
Её наследие велико. Тринадцать изданных ею книжек и три, вышедшие посмертно – это лишь малая часть написанного.
Другая часть в недоступных изданиях, а многое осталось неопубликованным.
Кроме лирики, семнадцать поэм, восемь стихотворений, драм, автобиографическая, мемуарная, историко-литературная и философско-критическая проз

Марина Ивановна родилась в Москве. Её дом, где она прожила детство, не сохранился, это в Трёхпрудном переулке. По стихам Цветаевой мы можем его хорошо представить. Её отец – профессор Московского университета, известный искусствовед и филолог, был директором Румянцевского музея и основателем – собирателем музея изящных искусств ( ныне – Государственного музея имени А.С. Пушкина).
Он рано овдовел, остался с дочерью Валерией и сыном Андреем. Отец женился на Марии Александровне Мейн, происходившей из обрусевшей польско-немецкой семьи. Она была одарённая пианистка, ученица Рубинштейна. Родилась Марина, Анастасия, Ася. С детства они слышали мамину игру и знали всю классическую музыку. Марина Цветаева в 1934 году написала очерки «Мать и музыка» и «Сказки матери».
Мать приобщила девочек к красоте природы, книгам, музыке.
Марина начала писать стихи с шести лет, а печататься с шестнадцати.
Писала она не только по-русски, но и по-французски, и по-немецки.
Когда Марине исполнилось десять лет, благополучная жизнь прервалась болезнью Марии Александровны – чахоткой. Необходимо было лечение, и семья уехала за границу – в Италию, Швейцарию, Германию. Девочки учились в католических пансионах Лозанны и Фрейбурга. Год прожили в Крыму, где Марина посещала ялтинскую гимназию. В 1906 году семья возвращается Тарусу, где умирает мать. Осенью Марина поступила в интернат при московской частной гимназии. «Вся моя жизнь – роман с собственной душой» - одни из девизов Цветаевой. Тогда появляется её первая книга, где в трёх разделах: «Детство», «Любовь», и «Только тени» отражены многие мотивы её будущего творчества: жизнь, любовь, смерть, дружба, литература…»
В 1912 году Марина Цветаева выходит замуж за Сергея Эфрона. Эфрон - круглый сирота, сын революционеров – народников. Ему Марина посвящает
Вторую книгу стихов «Волшебный фонарь», сборник «Из двух книг».
Вскоре рождается их дочь Ариадна, Аля, верный спутник и друг всей жизни. Ей будут посвящены много стихов: «Але», «Стихи к дочери».
В августе 1913 года умирает отец Марины – Иван Владимирович. Ему посвятит она мемуарный очерк «Отец и его музей», а в стихах той поры – немало раздумий о смерти, где звучат страстные заклятия, требования веры и просьбы о любви к ней, « такой живой «и настоящей на ласковой земле».
В апреле 1917 года у Цветаевой родилась вторая дочь – Ирина.
Муж, ставший белым офицером уезжает, разруха, лишение послеоктябрьских лет, голод. Чтобы как-то прокормить дочерей, отдала их в Кунцевский детский приют, но заболевшую Алю пришлось забрать домой и выхаживать, а в то время Ирина умерла от голода. Материнское горе вылилось в стихах: «Две руки, легко опущенные».
С девятилетней дочерью в 1922 году Марина прощается с родиной и уезжает к мужу в Берлин, а затем в Чехию. Они живут в пригороде Праги, ища дешёвое жильё. Трудный, нищенский быт искупала близость к природе.
В 1925 году у Цветаевой родился сын Георгий, прозванный ею Мур. Вскоре семья перебирается во Францию, где ей суждено прожить более тринадцати лет – в Париже, Ванде, Бельвю, пригородах Парижа - Медане, Кламаре, Ванве, изредка выезжая в Лондон и Брюссель, и ежегодно – летом на море.
В эти годы эмигрантские круги ненавидели её независимость, неотрицательное отношение к революции и любовь к России. Их бесило, что она не отказывалась от революции и от России.
В 1927 году появляется её стихотворение- реквием «Новогоднее», затем «Поэма воздуха», в которой говорится о смерти, о вечности. Смерть Сергея Есенина очень взволновала ее, и сохранилось четверостишие – эпитаория «Памяти Сергея Есенина»:
«…И не жалость – мало жил,
И не горечь – мало дал, -
Много жил – кто песню дал.
Дни, все дал – кто песню дал».

М. Цветаева пишет к А.А. Тесковой в 1928 году:
«Была бы я в России, всё было бы иначе, но – России (звука) нет, есть буквы: СССР, - не могу же я ехать в глухое, без гласных, в свистящую гущу. Не шучу, от одной мысли душно. Кроме того, меня в Россию не пустят: буквы не раздвинутся. В России я поэт без книг, здесь – поэт без читателей. То, что я делаю, никому не нужно».
В 1930 году – ещё одна скорбная дата – гибель Маяковского, которого Цветаева уважала и восхищалась им. Ему она посвящала стихи, переводила его на французский язык. Её цикл реквием «Маяковскому» оплакивал его.
Из цикла стихов «Маяковскому» в 1930 году.
***
…А что на Рассее –
На матушке? – То есть
Где? – в Эсэсэсере.
Что нового? – строят.
***
Родители – родят.
Вредители – точут,
Издатели – водят,
Писатели – строчут.
***
И полушки не поставишь
На такого главаря?
Лодка – то твоя, товарищ,
Из какого словаря?
И далее в этом стихотворении там, где Маяковский встречается с Есениным на том свете, в их разговоре поминается о расстрелянном Гумилёве: «…В кровавой рогоже, на полной подводе….» А имя Гумилёва в те годы у нас не произносилось…. Запрещено было! Как не жил на свете.
Знаменитый её цикл «Стихи к Пушкину» в 1931 году. Перед гением его Марина преклонялась с ранних лет. Книга «Мой Пушкин» в 1937 году. С 1913 года она посвящала Пушкину стихи, восемнадцать его стихотворений перевела на французский язык.
В тридцатые годы она пишет «Ода пешему ходу», циклы «Стихи к сыну», «Стол», «Куст». Всё настойчивей звучит мотив возвращения на родину: «Тоска по родине. Давно….»
На родину стремятся и повзрослевшая Аля, в 16 лет приявшая советское гражданство, и С.Эфрон.
«Родина» в 1932году:
«Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись домой!»

В 1937 году Ариадна, а за ней С. Эфрон уезжают в Москву. За ними переезжает и Цветаева, хотя и понимает: «Здесь я не нужна. Там я невозможна».
Негодование вызывает у неё нападение гитлеровцев на Чехословакию, появляется антифашистский цикл «Стихи к Чехии». Она предостерегает:
«О мания! О мумия
Величия!
Сгоришь,
Германия!
Безумие,
Безумие
Творишь!» («Германия» 1939г).

Россию она любила. Россия всегда была с ней. «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть Россию – может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри, - тот потеряет её лишь вместе с жизнью». Но….
С фонарём обшарьте
Весь подлунный свет.
Той страны на карте
Нет, в пространстве – нет.

Выпитым как с блюдца,
Донышко блестит!
Можно ли вернуться
В дом, который – срыт?....

А во Франции, в Париже, Марина Ивановна не прижилась. «Не люблю залюбленное!» Не любит Париж, не любит Францию.
«Мы с ней разные!....» Но России, той её России, старой России – нет. «Как и той меня!…» Ей чудится Чехия, те деревеньки под Прагой, её гора, там бы ей было хорошо, но ведь это всё только мираж…
А Сергей Яковлевич давно уже рвётся назад, в Россию, и Аля рвётся.
«Сергей Яковлевич разрывается между своей страной – и семьёй: я твёрдо не еду, а разорвать двадцатилетнюю совместность, даже с «новыми идеями» - трудно…» «А не еду я, потому что уже раз уехала…»
А Мур уже подрастает, он уже вторит отцу и сестре. Уже надо думать о будущем Мура, о его судьбе. Здесь, во Франции он будет вечным эмигрантом! И вот в 1936г: «Живу под тучей – отъезда. Ещё ничего реального, но мне – для чувства – реалы не надо.
Чувствую, что моя жизнь преламливается пополам и что это её – последний конец. Завтра или через год – я всё равно уже не здесь….»
«Сергея Яковлевича держать здесь дольше не могу – да и не держу – без меня не едет, что - то выжидает (моего «прозрения») не понимая, что я –такой умру.
Из книги Белкиной
«Скрещение судеб».
12 июня 1939 года Цветаева с сыном уезжает в СССР. После долгого отсутствия Марина Цветаева вернулась в родную страну. В Москве, не увидев на перроне среди встречающих родственников сестры Анастасии, которая к этому времени уже два года как была арестована, Цветаева спросила: «А где же Ася?» Ей не ответили, переводя разговор на другую тему. Как восприняла Цветаева известие об участи сестры, можно только догадываться. Если бы Марина Цветаева знала, что в 1937 году её сестра была арестована, возможно, она и не отважилась бы ехать в СССР.
Семья живёт в подмосковном Болшеве, но в жизнь, казалось налаженную, входит горе.
В ночь 27 августа арестовывают её дочь, несправедливо обрекая на лагерь и ссылку (лишь в 1955 году она была полностью реабилитирована)
«за отсутствием состава преступления».
Аля! Маленькая тень
На огромном горизонте,
Тщетно говорю: «Не троньте!»

В октябре следует арест С.Эфрона, расстрелянного в 1941 году и реабилитированного посмертно, спустя годы.
***
Я с вызовом ношу его кольцо!
- Да, в Вечности – жена, не на бумаге!-
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге.
***
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно – великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
***
В его лице я рыцарству верна,
-Всем вам, кто жил и умирал без страху!-
Такие – роковые времена-
Слагают стансы – и идут на плаху.
«Ночные звуки и страхи….»- ждала ли Марина Ивановна, что могут приехать за ней? Ждала. Год спустя она пишет:
«Поздравляю себя (тьфу, тьфу, тьфу!) с целением».
В эти страшные годы мог быть арестован каждый. «Мы тасовались, как колода карт!»- говорил Борис Леонидович Тарасенков. К счастью, карта Цветаевой выпала и затерялась.
Очень тяжело приходилось Цветаевой в те годы.
«Есть норм, вернее – четверть норы - без окна и без стола, и где - главное – нельзя курить…»- говорила Марина Ивановна.
Теперь перед Цветаевой встала неотложная и тяжёлая задача – надо было добывать жильё, деньги! Надо было думать, на что жить, где жить и как жить.
Для Цветаевой наступила тяжёлая пора: неизвестность о близких, стоянье с передачами в тюремных очередях, болезни Мура, скитания по чужим углам - комнате в Голицыне, трём разным пристанищам в Москве. Ей пытаются помочь Пастернак, Тарасенков, предпринимается попытка в 1940 году издать сборник избранных стихотворений, но провалилась из-за отрицательных рецензий К.Зелинского.
Марина Ивановна зарабатывала на жизнь переводами с французского, английского, немецкого, болгарского, польского и других языков. Работает трудно, медленно, как во всём добиваясь совершенства. Рождаются лирические шедевры:
«Двух – жарче меха!
Рук – жарче пуха!....»
«Ушёл – не ем….» и т.д.

Вот один из самых последних её переводов стихотворения Т.Вебера:

На трудных тропах бытия
Мой спутник - молодость моя,

Бегут как дети по бокам
Ум с глупостью, в середине – сам.

А вот впереди – крылатый взмах:
Любовь на золотых крылах.

А этот шелест за спиной –
То поступь вечности за мной. («Тропы бытия» 1941г).

В апреле 1941 года Цветаеву принимают в групком литераторов при Гослитиздате, но её силы подорваны.
«Для меня в жизни, прежде всего работа и семья,
Всё остальное – от избытка сил», - делится она с Тагером.
Теперь она считает: «Я своё написала, могла бы ещё, но свободно могу не».
Война застаёт Цветаеву за переводом испанского поэта Т.Аорки, погибшего от руки фашистов в Тренаде. Журналам, однако, становится не до переводов. 8 августа, провожаемая Пастернаком и Боковым, Марина Ивановна пароходом уезжает из Москвы с сыном, не выдерживая бомбёжек, в Елабугу на Каме. Но ни там, ни в Чистополе, где живут семьи писателей, для неё нет работы, даже самой чёрной – ни домработницей, ни судомойкой устроиться не удаётся, Марина Ивановна приходит к мысли, что Мур с ней пропадёт – не прокормить. Уже не раз она задумывается о самоубийстве – «год примеряет смерть», считая, что осиротевшему сыну люди помогут.
«Смерть страшна только телу.
Душа её не мыслит.
Поэтому в самоубийстве, тело единственный герой», - рассуждает Цветаева.
- «Героизм души – жить, героизм тела – умереть».
В Елабугу Марина Цветаева с сыном приехала 21 августа 1941 года. Через десять дней – 31 августа она повесилась, в отсутвие сына и хозяев.
Она оставила записку сыну:
«Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь – что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик»,
Цветаева оставила и ещё две записки – товарищам, прося не оставить её сына, и - с той же просьбой – поэту Асееву и его семье. Могила её затерялась.
Анастасия Ивановна Цветаева в книге воспоминаний описала, как она узнала о смерти совей сестры летом 1943 года.
«Если бы она знала, что мы придем, и будем искать следы её жизни и смерти, - сколько нас ещё будет,…перерешила бы она? Нас не было… - улицы - и она. Мы каждый день бывали на кладбище. Сколько имён, сколько крестов, памятников, могильных камней! А имени, которое мы ищем – нет. Марины нет. Исчезла!»
Так кончилась её земная и началась посмертная судьба.
Вот что сказано о её кончине знаменитыми современниками:
Б. Пастернак: « Марина Цветаева всю жизнь заслонялась от повседневности работой, и когда ей показалось, что это непозволительная роскошь и ради сына она должна временно пожертвовать увлекательною страстью и взглянуть кругом трезво, она увидела хаос, не пропущенный сквозь творчество, неподвижный, непривычный, косный, и в испуге отшатнулась, и, не зная, куда деться от ужаса, впопыхах спряталась в смерть, сунула голову в петлю, как под подушку». («Люди и положения»)
А.Ахматова пишет Ариадне Эфрон: «…Я знаю, существует легенда о том, что она покончила с собой, якобы заболев душевно, в минуту душевной депрессии - не верьте этому. Её погубило время, нам оно убило, как убивало многих. Как оно убивало и, меня. Здоровы были мы – безумием было окружающее – аресты, расстрелы, подозрительность, недоверие всех ко всем и ко вся. Письма вскрывались, телефонные разговоры подслушивались, каждый друг мог оказаться предателем, каждый собеседник – доносчиком, постоянная слежка, явная, открытая…. (А.Эфрон. «О Марине Цветаевой»).

Несмотря на попытки дочери и её друзей издать сборник поэта в 1957 году ( в 1956 году вышла подборка стихов в «Дне поэзии»), первая её посмертная книга, укороченная наполовину, была выпущена лишь в 1961-м, одновременно с калужским сборником.
«Тарусские страницы», где кроме большого цикла её стихов была напечатана впервые в России её проза: «Кирилловны». Так вернулся к читателю один из крупнейших поэтов нашей страны.

8 октября 2002 года отмечалось стодесять лет со дня рождения гениального поэта Марины Ивановны Цветаевой. Её современник, критик Георгий Адамович писал о Цветаевой:
«…стихи Цветаевой эротичны в высшем смысле этого слова, они излучают любовь и любовью пронизаны, они рвутся к миру и как бы пытаются заключить весь мир в объятия. Это – их главная прелесть. Стихи эти писаны от душевной щедрости, от сердечной расточительности, - не знаю, как сказать яснее. Можно действительно представить себе, что от стихов Цветаевой человек станет лучше, добрее, самоотверженнее, благороднее».
В Москве открылся Дом Поэта Марины Цветаевой, к юбилею и после него вышло немало публикаций и книг, ранее неизвестных.

Н. Мандельштам пишет: «Непрестанное творческое горение, преодоление реальности быта, великой силой духа, виртуозное умение напряженно и остро выразить словом радость и боль, всю полноту чувств»,- вот далеко не полный перечень её мастерства.
В. Ходасевич замечал, что она не расценивает и не отделяет важное от второстепенного. «ища не художественной, но скорее психологической достоверности. Её поэзия стремится стать дневником…»
Н.Я. Мандельштам писала: «Я не знаю судьбы страшнее, чем у Марины Цветаевой».
В нашей стране произведения М.И.Цветаевой теперь издаются регулярно. Её творчество чрезвычайно глубоко по содержанию, разнообразно по формам. В память о ней устраиваются выставки, литературно-художественные вечера. Дочь Цветаевой-Ариадна Эфрон, была иллюстратором- художницей, она иллюстрировала сборники Марины Цветаевой.

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам! –
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берёт!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черёд.
1913год.
Использованная литература:

1. Марина Цветаева Избранное Москва «Просвещение» 1989год. В.Н. Орлов.
2. Марина Цветаева Избранное Москва «Просвещение» 1992год издание второе. В.Н. Орлов.
3. Марина Цветаева в Москве. Путь к гибели. Москва «Отечество» 1992год. Ю.А. Каган.
4. Марина Ивановна Цветаева библиографический очерк. Москва 1994год. И.В. Семибратова.